Частые вопросы
Сможете ли вы помочь за 2-3 встречи? Мы не хотим ходить к вам месяцами.
Вся мировая практика говорит, что оказать качественную психологическую помощь за пару встреч невозможно. Пара месяцев — уже кое-что.
Какова минимальная продолжительность курса?
Рассчитывайте на 10 сессий. Этого хватит, чтобы снять острое состояние.
После восьми-девяти встреч вы примете сознательное решение: продолжать консультации по новым вопросам, почти неизбежно появившимся в процессе, или плавно закончить.
Сразу скажу: если проблемы глубокие, укоренившиеся, то 10 встреч будет недостаточно. Однако решение, когда прекращать, всегда за вами. Главное, о чем я прошу — не обрывать терапию без финальной встречи.
Дети с органическими поражениями нервной системы или девиантным поведением, как правило, нуждаются в 1-2 годах встреч в рамках основного курса и регулярных поддерживающих встречах после.
Как часто нужно встречаться?
Оптимально — раз в неделю.
Многие думают, что если мы будем встречаться часто-часто, то быстрее сможем закончить. На деле, чтобы усвоить новый опыт, переживания, роли, отработанные на занятиях, нужно время.
Пропуски и нерегулярные визиты замедляют прогресс. Перерыв в 3-4 недели может привести к тому, что нам придётся начинать едва ли не с начала. C детьми это справедливо на 100%.
Поэтому раз в неделю, без пропусков — самое то.
Сколько длится одна встреча?
50 минут. Опоздания считаются частью встречи, поэтому старайтесь не опаздывать.
Спаренные консультации возможны, но о каждой из них нужно договариваться заранее. На середине встречи решить «А задержимся-ка мы ещё на час» не получится.
Могу ли я отменить или перенести встречу?
Конечно, но нужно предупредить не позднее, чем за сутки до условленного времени.
Сколько стоит одна консультация?
Одна индивидуальная консультация стоит 5000 руб. Встреча длится 50 минут.
Почему мы должны платить вам столько за одну консультацию?
Вы не должны. Вы выбираете меня из множества специалистов. Услуги некоторых из них дороже, чем мои, некоторых — дешевле.
О моём опыте и профессиональных достижениях и особенностях подхода, который я практикую, читайте в разделах «Обо мне» и «Мой подход».
Пожалуйста, сходите в эти разделы сейчас. Это позволит вам сделать взвешенный выбор. Каким бы он ни оказался, я могу вас только поддержать.
Как долго длится терапия?
Если мы говорим о таких запросах, как «ребенок пошел в детский сад или школу и начал проказничать», «умерла собака», «семья переехала в новый район и ребёнок остался без привычного окружения» — то курса из 10-15 занятий, как правило, достаточно, чтобы дело пошло на лад.
Дети с органическими поражениями нервной системы, задержками в развитии, девиантным поведением требуют года-двух регулярных встреч (1-2 раза в неделю) и постоянной поддержки после.
Где вы принимаете?
В кабинете на ул. Радищева, 32. Карту и советы, как удобнее добраться и где припарковаться — смотрите на странице «Контакты».
Что брать с собой?
Ничего сверх того, что вы берете обычно, выходя из дома.
Если на руках есть медицинские заключения, которые имеют отношение к делу, их, конечно, следует принести.
Приводить ли ребенка на первую консультацию?
Обязательно.
Если вы действительно заинтересованы в решении проблемы, обязательно приходите вместе с ребёнком. Мне необходимо видеть и слышать вас вместе.
Имеет ли смысл приходить на консультацию всей семьей?
Однозначно. Если дело касается ребенка, то лучше приходить всем, кто считает себя полоноценной частью его жизни.
Когда речь о взрослом, то ему и решать, с кем приходить.
Каков минимальный возраст ребёнка, с которым имеет смысл к вам обращаться?
Три года.
Даёте ли вы какие-либо гарантии?
Да. Я гарантирую, что будет динамика.
Гештальт-подход помогает развить самоподдержку, целостность личности. Ребёнок будет меняться. Вы или начнёте меняться вместе с ним — или будете сопротивляться этим изменениям, возможно, неосознанно.
Динамика часто пугает, воспринимается как угроза — понятной системе отношений, сложившемуся порядку. Но нередко именно сложившийся порядок и оказывается причиной проблемы, которую мы с вами попытаемся решить.
Окажетесь ли вы готовы принять изменившегося — или меняющегося — ребёнка? Будете ли готовы измениться сами?
Если вы почувствуете, что вам некомфортно, вы не понимаете, что происходит с ребёнком или вами, если вам покажется, что «процесс идёт куда-то не туда», скажите об этом.
Можете ли вы что-то посоветовать уже по телефону?
Нет. Телефон — исключительно для организационных вопросов. Для диагностики и работы необходима личная встреча (или, в крайнем случае, скайп).
Есть ли у вас все необходимые сертификаты для работы с детьми?
Да. У меня базовое образование специального психолога и ряд дополнительных.
Подробнее о моих дипломах, сертификатах и опыте — в разделе «Обо мне».
Принимаете ли вы клиентов из других городов?
Если вы — взрослый, и в вашем городе нет русскоязычных специалистов (совсем нет), напишите, обсудим возможность удалённых консультаций.
А из области к вам можно ездить?
Теоретически — да. Но опыт показывает: если вы будете тратить больше 2–2,5 часов на дорогу, то довольно быстро начнут появляться причины не приезжать на консультации, и скоро их станет больше, чем причин приезжать.
Если вы живёте дальше полутора часов езды, лучше попробовать найти специалиста поближе.
Принимаете ли вы в скайпе?
Я не сторонник консультаций в скайпе.
Скайп уместен, если: 1) в вашем городе всё плохо с русскоязычными психологами и психотерапевтами, 2) мы с вами уже находимся глубоко в терапии и только благодаря видеосвязи получится избежать перерыва во встречах. Здесь ключевые слова — «уже» и «только».
Если вы ищете детского психолога или психотерапевта, то о скайпе лучше сразу забыть. Для работы с детьми необходим полноценный контакт.
Почему я предпочитаю встречаться лично? Потому что знаю, что так я приношу больше пользы. Вживую я больше замечаю, качественнее диагностирую, точнее реагирую. Клиентам в кабинете и стены помогают: одно и то же привычное, защищённое, камерное пространство — это тоже часть терапии.
Скайп однозначно проигрывает кабинету. Живая встреча, прошедшая почти без слов, может привести к хорошей динамике. В скайпе добиться заметных результатов значительно сложнее.
Работа с профессионалами — другое дело. Я с удовольствием провожу супервизию в скайпе (и сама супервизируюсь удалённо). На супервизии многоканальность и многоаспектность живого общения не так важны. Если вы мой коллега-психолог, который ищет супервизора, пишите.
Как оплачивать сессии в скайпе?
Любым удобным вам способом, главное — заранее. Варианты электронной оплаты приведены на странице «Оплата онлайн».
Принимаете ли вы к оплате банковские карты?
В кабинете — нет, но вы можете заранее расплатиться картой с сайта.
Денег нет, проблемы есть. Что делать?
Три раза в неделю я бесплатно принимаю клиентов из сильно нуждающихся семей. Как правило, это дети с инвалидностями, органическими поражениями нервной системы, лишившиеся родителей.
Если вы уверены, что ваш ребёнок не может обойтись без бесплатной помощи, напишите мне, чтобы попасть в очередь.
У меня есть вопросы, но я не знаю, уместно ли с ними обращаться к психологу. Как понять, так ли это?
Обычно к психологу или терапевту идут тогда, когда всё уже очень запущено. Лучше до такого не доводить.
О некоторых распространённых ситуациях, в которых поможет специалист, я написала в статье «Когда обращаться к психологу».
Моё мнение: если что-то такое вертится в голове, запишитесь на консультацию. Если во встречах с психологом нет необходимости — то одним разом все и ограничится.
Как вы можете помочь после насилия или травмы?
На двух уровнях.
Прежде всего — экстренная помощь: снятие шока и чудовищного стыда после события, помощь в адаптации и реадаптации.
Второй уровень — ситуация не должна повториться или перевернуться. Жертвы насилия нередко подвергаются повторному насилию или сами становятся агрессорами. Причина — не магия, не карма, а свойства личности и окружения.
С этим можно и нужно работать. Психолог помогает человеку выйти из роли жертвы и сохранить целостность личности.
Я подозреваю, что мой родственник — жертва насилия. Мы по адресу?
Я работаю не с заявлением, а с личностью. Однажды ко мне пришла женщина и попросила выяснить, действительно ли до её дочери домогается отчим. За такой запрос я не возьмусь. Если вы хотите расследования инцидента, то это не ко мне, а к следователю.
Я работаю с травмой после насилия или попытки насилия, помогаю набраться сил, уверенности, нарастить самоподдержку.
Это, в свою очередь, может привести к тому, что жертва расскажет о факте насилия, напишет или обратится, куда следует. Но подобный результат я не могу гарантировать и никогда не ставлю его в качестве цели.
Вы работаете со взрослыми?
Да. Я специализируюсь на детях, но консультирую и взрослых. Стоимость та же, что и с детьми, 3500 рублей за встречу.
А группы психологического консультирования вы ведёте?
Да, но только со взрослыми. Одно занятие в группе стоит 2000 руб и продолжается 4 часа.
Группы комплектуются так, чтобы в каждую группу ходило минимум восемь и максимум 12 человек.
Если вы заинтересованы в групповой терапии, напишите мне. Чем раньше мы свяжемся, тем быстрее я смогу найти место в подходящей для вас группе.
Работаете ли вы с профессионалами?
Да, я провожу супервизии и обучаю гештальт-подходу в работе с детьми по модели Вайолет Оклендер.
Для супервизирования я предпочитаю скайп — экономит и время, и деньги. Стоимость индивидуальной супервизии в скайпе — 4000 руб. Возможна и групповая супервизия, стоимость зависит от количества участников в группе. Пишите.
Если вас интересует обучение методу, свяжитесь со мной, чтобы обсудить объем, уровень подготовки, в рамках какой школы вы привыкли работать. На основании этого я смогу определить вас в подходящую группу или составить персональную программу обучения с занятиями в различных группах.
Стоимость обучающих методу занятий отличается от группы к группе и зависит от программы и количества участников.